«С моим ребенком никто не дружит, боюсь, что он станет изгоем в своем классе. Что делать?» Такой трудный вопрос недавно задала мне мама школьника. Я пообещала подумать, и вдруг прямо накатило. Я вспомнила свое детство…

Мне было девять лет, когда я впервые поехала в лагерь. Обычный пионерский лагерь, от маминой работы, очень приличный. Никаких ожиданий или опасений по поводу отношений со сверстниками не было, фантазий тоже. Быстро перезнакомилась с соседками по палате, с мальчишками из отряда подружилась, записалась в три кружка… Смена была длинной, 49 дней, родителям приезжать почему-то не разрешали. Недели через две я очень затосковала.

А тут - вожатая из другого отряда, молодая, очень красивая, просто кинозвезда. Чем-то я ей приглянулась, она стала меня приглашать то чаю попить, то погулять. И через несколько дней я уже от нее не отходила. Естественно, попросилась к ней в отряд, меня быстренько перевели.

В детстве год разницы - это очень много. Десяти-одиннадцатилетние девочки казались мне совсем взрослыми, они были значительно крупнее и сильнее, знали непонятные слова и держали в тумбочках вату «на всякий случай». И они начали меня травить.

Это просто. Ты входишь в комнату, все замолкают, некоторое время смотрят в упор, потом дружно хохочут и продолжают разговор, как будто тебя здесь нет. Ты идешь в душ, и обнаруживаешь, что весь шампунь и зубная паста выдавлены в один пакетик и старательно перемешаны. Прятались вещи, обувь выбрасывалась в окно под дождь. Под одеяло насыпался песок и крошки.

Почему они это делали? От скуки, потому, что одна (самая старшая, и, как я теперь понимаю, самая неблагополучная) девочка предложила, а другие радостно подхватили. Развлечение.

Я ничего не могла с этим сделать. Пыталась пожаловаться, но красавица-вожатая только отмахнулась и сказала: «Подумай, может, ты сама в этом виновата?» Попробовала спросить у самих обидчиц - они еще больше возбудились и попробовали устроить мне настоящую «темную», как в тюрьме. Я отбилась и попросилась обратно в свой старый отряд. Вожатые, два молодых парня-медика, не придумали ничего лучше, чем устроить «показательный суд над предателем»: ты от нас отвернулась, ушла к чужим, теперь стой и слушай, что о тебе товарищи скажут. Товарищи не молчали, нет, не все, конечно, но многие громко выразили свое недовольство.

Восемь-девять лет, малышня. Что им скажут, то и делают. Но мне было очень больно. И я это не забыла, оказывается, до сих пор помню, поэтому хочу помочь и мамам, и детям.

ТРАВЛЯ ИЛИ «НЕПОПУЛЯРНОСТЬ»?

В любом детском коллективе есть просто непопулярные дети, с которыми никто не дружит, но их и не травят. Но одно дело, когда у ребенка нет близкого друга (ни одного), он не знает, у кого спросить домашку, и его не приглашают на дни рождения. И совсем другое, если одноклассники маленького человека систематически дразнят, доводят до слез, отбирают, прячут или портят вещи. Демонстративно отказываются садиться за одну парту, перебрасывают портфель. Смотрите фильм «Чучело», там все очень подробно показано и понятно без слов, как нужна поддержка даже сильной и отчаянной девчонке…

Если вам кажется, что у вашего сына или дочери не ладятся отношения, можно проявить инициативу (с одобрения самого ребенка): организовать выездное мероприятие на четверых-пятерых, пригласить самого «социально близкого» одноклассника в гости, попросить классного руководителя, чтобы дал коллективное задание. Иногда бывает достаточно небольшого усилия, чтобы ситуация повернулась в нужном направлении. Например, я хорошо помню, как в самом начале четвертого класса, когда мы перешли из начальной в среднюю школу, наш потрясающий молодой классный руководитель объявил однодневный поход, с родителями. Те, кто пошел, до конца школы дружили и вообще - были гораздо ближе друг другу, чем те, кто побоялся и остался дома.

Но что делать, если ваш ребенок оказался в положении действительно изгоя, белой вороны, стал объектом травли?

«ТЫ САМ ВИНОВАТ!»

Ужасающе большое количество взрослых предпочитает не вмешиваться в эту ситуацию. Родители, учителя, воспитатели. «Дети должны сами разобраться. Он должен научиться строить отношения. Ничего, крепче будет». Иногда говорится напрямую: «Ты сам виноват, что тебя травят, надо быть… гибче, мягче, добрее, веселее». Или - совсем диссидентский вариант: «Ты должен быть выше этого, пусть толпа глумится, мыто знаем, что ты лучше, умнее, чище…» По факту, это две стороны одной медали: кто не с нами, тот против нас.

Между тем, чтобы началась травля, ребенку совершенно не обязательно чем-то сильно выделяться. Групповая агрессия может упасть на голову любого, кому просто не повезло оказаться «в неправильном месте в неправильное время». Но роль взрослых в процессе невозможно не заметить. Достаточно, чтобы учительница позволила себе несколько унизительных комментариев, язвительно отозвалась об умственных способностях или внешности ученика, и, если ситуация и так накалена, дело сделано - весь класс ополчается против одного.

СКАНДАЛЬНАЯ МАМА УМНОГО ВАНИ

Известный психолог Людмила Петрановская подчеркивает в статье, посвященной анализу ситуации травли в детском коллективе, что очень важно, во-первых, назвать явление своим именем, а, во-вторых, обозначить его как групповую проблему. Что это значит?

Родителям необходимо прийти в школу и сказать классному руководителю: «Моего ребенка травят в классе, что вы собираетесь по этому поводу предпринять?» И не соглашаться на формулировку «Ну, он же такой-сякой, мы не можем заставить детей с ним дружить». Речь в данном случае идет не о том, кто с кем ходит в кино и чатится в соцсетях, а о серьезной угрозе для психологического здоровья как вашего ребенка, так и всего класса в целом. Потому что любое насилие разрушает психику не только пострадавшего, но и всех, кто в этом участвует и даже просто наблюдает. (Поэтому и не надо показывать детям новости из цикла «Криминальная хроника»).

Если учитель вас не поддерживает и настаивает, что ничего страшного и экстраординарного не происходит, идите дальше и выше: директор, РОНО. Но, как правило, посещения директора бывает достаточно. Важно при разговоре не требовать немедленной расправы над обидчиками, а попросить разобраться, и желательно - с привлечением специалистов, школьного психолога например. Убедиться, что вы с психологом/учителем/директором одинаково представляете себе пути решения проблемы. Что все не превратится в классный час с риторическими взвизгиваниями «Как вы могли, гадкие дети, обижать хорошего и умного Ванечку, у которого такая скандальная мама!». Или того хуже - как в моем детстве - в обсуждение Ванечки и того, какие именно его черты и поступки провоцируют класс на его «избиение».

ГАДКИЕ УТЯТА, КУРЫ И УТКИ

В итоге должно произойти вот что. Авторитетный взрослый доходчиво объясняет, что представляет собой травля, почему она разрушает людей, откуда, из какой глубокой и звериной древности взялась эта традиция. Приводит в пример историю Гадкого Утенка, причем обращает внимание не только на страдания самого героя, но и на неприглядное будущее глупых кур и злобных уток.

Обязательно декларируется групповая норма: «В нашем классе никого и никогда травить не будут. Точка». Очень важно не скатиться на обвинение тех, кто нападал, есть опасность, что бывшие «агрессоры» почувствуют для себя угрозу и уйдут в глухую оборону: «А мы чо? А мы ничо! Да он сам первый начал!» Необходимо найти такие слова, чтобы весь коллектив почувствовал сложившуюся ситуацию именно как общую проблему, от которой плохо всем.

РЕЦЕПТ ОТ РОДИТЕЛЕЙ

Что происходит с родителями, когда они обнаруживают, что ребенок в нешуточной беде? Если сами родители имеют схожий опыт, они, скорее всего, попробуют его применить. «Меня травили в школе, никто не защитил, поэтому я сейчас пойду и всех их по камешку разнесу» - один вариант. «Меня самого травили, я дрался до последнего и победил - и ты иди, дерись, ты же мужик» - другой вариант. Та реакция, что я описала выше, - очень-очень профессиональная, не все педагоги знают, как поступать. Но, чтобы не провалиться в эмоции, хорошо их отследить и назвать своими именами.

Следует задать себе вопросы: «Почему эта ситуация представляет для меня проблему? Я боюсь остаться одна? Мне невыносимо чувство беспомощности? Я чувствую такую разрушительную ярость, что боюсь вмешиваться, ибо кого-нибудь покалечу?»

Для человека, пожалуй, самый трудновыносимый страх - это страх быть отвергнутым, он биологически обусловлен. Поэтому мы все так стараемся подстроиться под требования и ожидания сообщества - семьи или коллектива, без разницы, - испытываем почти эйфорию, когда оказываемся «в своей тарелке», там, где нас понимают и принимают.

«БЕЙТЕ МЕНЯ!»

Так что, если вы видите, что ситуация вышла из-под контроля, если вы не находите понимания у администрации школы, если ваш ребенок отказывается ходить в школу и начал болеть без видимых причин… Возможно, наилучшим выходом будет смена школы. Признаком того, что проблема в классе, а не в ребенке, может быть тот факт, что в других социальных ситуациях у него все хорошо: в лагере, на даче, на секции он прекрасно общается, дружит, ходит с энтузиазмом.

А вот если вы видите, что всюду, куда бы вы ни пришли, складывается одна и та же история про козла отпущения, - тогда ой. Тогда надо идти к психологу (желательно, к семейному) и разбираться, почему ваше чадо притягивает на себя групповую агрессию, какое послание передаете ему вы, как выстроены отношения в вашей семье. Иногда мы обнаруживаем, что сын или дочь бессознательно переносит на сверстников модель поведения в семье: «Я во всем виноват, бейте меня». И с этим он сам не справится, нужна помощь.

Мне было довольно тяжело писать обо всем этом, даже сейчас, спустя тридцать лет, те воспоминания живы, хотя и не болят. Но стремление защитить детей есть, и очень сильное. Не оставляйте ребенка один на один с групповой травлей, пожалуйста, помогите ему.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Лилия Паршина,
психолог, руководитель психологического консультативного центра Psyconsul

ЖЕРТВЫ И АГРЕССОРЫ

Дети часто переживают целый клубок негативных эмоций и ощущений: раздражение, зависть, страх, беспомощность, злость. Это может приводить к дискомфорту или даже пугать ребенка, если рядом нет взрослого, который даст адекватный отклик на его переживания. В противном случае ребенок может сам пытаться избавиться от них. «Оставляя» себе сильные характеристики (ощущение силы, власти, неуязвимости), он как бы ликвидирует в себе все «слабые» стороны (сочувствие, страх, ранимость).

Так формируется модель агрессора. А вот на роль жертвы обычно выбирают тех, кто не может дать отпор, детей со слабой нервной организацией. Помогать надо и агрессорам и жертвам, ведь очень часто школьный агрессор дома выполняет роль жертвы. Присмотритесь, возможно, ребенок сам «убегает» в роль жертвы, ища себе наказание, защищаясь от более тяжелых переживаний. Только заинтересованное, искреннее отношение может помочь ему справиться с внутренними проблемами.